Давно не встречала такого разброса мнений. Разошлись просто по полюсам, Правда, и на том, и на другом полюсе всякие оговорки, причем, разной степени и рода, что с полюса народ невольно смещается к экватору. Я тут выступлю с позиции одобрямса, но, все-таки, тоже не без оговорок.
Первое действие далось с трудом. Перед занавесом мало-помалу набирается куча народу, мимо которой еще и шастает туда-сюда строй лакеев с подносами и без, и при этом актеры проговаривают-выкрикивают-прошептывают свой текст, все в костюмах типа с миру по нитке (а мир так богат!), все нелепо, бестолково и, прямо скажем - мало интересно.
А потом было действие второе. Ну это ж просто сон в летнюю ночь. Платонов (замечательный Кищенко), аки тетерев на току или какое парнокопытное в гоне, затевает любовные игрища со своей супругой, внимающей ему из окна что твоя Джульетта, а тут поспевает и генеральша с предложением, от которого нельзя отказаться. Эта троица разыгрывает такой смешной, грубоватый, но очаровательный скетч, что Шекспир бы, кажется, и правда, заценил. При том, что все равно
И, конечно, в третьем действии Светлова-Войницева ну просто сделала меня абсолютно. Я не видела, ни на сцене, ни на экране, такой потрясающей пьяной женщины (которая, кстати, мгновенно пьянеет у тебя на глазах, осушимши единым духом бутылку вина). Мало того, что она органична, как сама природа, так ей еще и сочувствуешь до слез - тут в который раз с ужасом вспомнила Неелову. А уж сцена трио, когда она с Войницевым и Платоновым, сцепившись лицами - иначе не скажешь - изливают друг на друга потоки упреков, подозрений, просто открытие в сценическом искусстве (аллаверды к lev-semerkin). Не могу тут не привести еще одну ассоциацию с кино (а вовсе не с театром), которых я насчитываю все больше и больше. Войницев, женоподобный, как ему и полагается, стоя за спиной мамаши и вторя ей из всех сил, до невозможности напомнил Ярмольника в "Мюнхгаузене" - только этого было жалко.
Не могу все-таки сказать, что "Без названия" столь же филигранен, как "Екатерина Ивановна". И хотя действительно, как пишет тот же lev, смысл всего именно в бардаке и хаосе, все же любой элемент должен играть какую-то роль. Многое, все-таки, остается чем-то совсем уж наносным. При изрядном сокращении некоторые сюжетные линии остаются какими-то блеклыми или нарочито смазанными. Товариш Венгерович, например,
Я уже давно твержу, где устно, где письменно, насколько Чехов пропитан Толстым. И вот в явном виде проступило еще и другое. Осип - это ж Федька-каторжник, только попроще и поестественней, без совсем уж вывертов ФМ. А если подверстать сюда еще и Горецкого, то получаем такой неизбывный типаж разбойника-урки-бандюгана, всегда готового, однако, ради любимого существа какую-нибудь подлость сделать. Дальше - больше. Спектакль удивительно современный, и лишь одно слово прозвучало для меня диссонансом - имение , и вовсе не в костюмчиках и приемчиках дело. (Кстати, фильм Михалкова со временем для меня стал выцветать, а теперь уж кажется просто архаикой). Анна Петровна, например, надралась совершенно по-нашему, по-доковски, а уж Платонов в койке - никого не напомнил? Мне вот еще как. 1) Вылитый Лукашин в момент насильственного пробуждения 2) лишний, лишний человек, но не из начала века, а из наших 70-80х, как-то: Зилов, Макаров из "Полетов во сне..." - он, Платонов, даже трясется как Макаров в стоге сена, когда его лукашинские интонации уже сходят на нет. Общая же картина лишности, с болью и тоской - "Платонов болит", с ощущением бессмысленности, апатией, с добровольным лузерством, с отказом от борьбы за что бы то ни было, с "противопоставлением себя коллективу", с легко восстанавливаемой для нашенских героев безотцовщиной, с нищетой, с неимоверной притягательностью для женщин - вот сюда докатились в 20-21 веках все чайльд-гарольды, включая наших онегиных-печориных. Да, женщины оживляют существование, приносят минуты забвения и наслаждения, но при всем мужском даровании у Платонова и иже с ним эта опция какая-то факультативная, дон-жуанство их не страстное и вовсе не самоцель, а, скорее, попытка сбежать от себя и, все-таки, хлебнуть чего-то горячительного, какой-нибудь подпитки - не все же жить да мучиться.
Поразительно, все же, что Чехов написал эту пьесу по нынешнему летоисчислению подростком и, надо сказать, для меня в этом возрасте она была у него единственной, которую я перечитывала несчетное количество раз, затупив совершенно на всех прочих и бормоча "ну ведь может, когда захочет". Конечно, влюблена была, что скрывать - всем нравятся мужики, которые ничем не дорожат и ни над чем не трясутся. Демоны, дракулы, не принадлежащие никому, да и себе тоже.
Точку так и не ставлю. Еще можно ходить вдоль и поперек, но пора и честь знать. Поклон нижайший Марчелли и чудесным актерам. Солисты были бесподобны.
